Романтик черных вод
Город Боронск в Саратовской области, в советские времена переименованный в Маркс, согласно истории, был основан в екатерининские времена как немецкая слобода на левом берегу Волги, которая в этом месте необыкновенно красива и живописна.
Правый берег топорщится желтыми отвесными утесами, дразнит неповторимыми песчаными пляжами. Левый берег разрезан дельтой речки Большой Караман.
Дельта Карамана с воложками самой Волги создает причудливую сеть из бесконечного множества проток, островов, заливов, которая тянутся вниз по Волге вдоль левого берега десятками километров.
Кто и когда придумывал названия местным протокам и заливам, ни один краевед объяснить толком не может, но названия точно отражают самобытность здешних рыбацких и охотничьих мест: Марьина дыра, Прорва, Каюковка, Собачья дыра, Дубяшка, Комарова грива, Лосиное, Бобриное...
В половодье многие острова заливает полностью. На заливных лугах к лету богато поднимается разнотравье, в заболоченных низинах — осока, камыш. Места исконно богаты рыбой. Весной здесь привычно гнездится разнообразная водоплавающая дичь; осенью идет массовый пролет утки и продолжается до становления льда.
Узкие протоки и заливчики перегорожены сваленными осокорями: бобра всегда здесь было много. Острова покрыты осинниками, дубовыми рощами. Кабан днюет в непролазных зарослях дикого терновника и камыша.
Элегантные, доверчивые косули вольготно себя чувствуют в перелесках. Каждое время года в этих местах имеет свою прелесть, но особый сезон — поздняя осень. Первые морозы выгоняют туристов-лодочников, и счастливо смолкает адов шум моторов. Грибов уже нет: понятно, и грибников тоже. Лед появляется местами, на закрайках. Терпеливо ожидают серьезных морозов любители зимней рыбалки в этих местах. Балом правит тишина.
Вода в это время кажется черной, с пятнами желтых листьев и горстями ледяного серебра. Это и есть Черные Воды.
Черные Воды — место красивейшее, природными ресурсами богатое. Да еще недалеко от областного центра: 40 минут езды. Понятно, что и страсти вокруг него кипят нешуточные. В советское время охотхозяйство принадлежало Военно-охотничьему обществу.
С началом перестройки оно перешло под управление охотничьего хозяйства, затем (частично) в ведение областного клуба любителей охотничьих собак (СОКЛОС «Охотник»), но пробыло в этом статусе недолго: лицензию на охотопользование у саратовских собаководов под чиновничьим прессом криминально отобрали.
Директору Черных Вод «доброжелатели» перетравили шесть элитных лаек, а сам он попал в больницу с тяжелейшим сердечным недугом. Перенес в результате сложную операцию на сердце.
Несколько раз менялась структура руководства охотничьими хозяйствами области: то их передавали в одно министерство, то в другое, затем создали специальный комитет. Сменилось три губернатора. Двое из них, кстати, страстные охотники. Но понятного статуса у Черных Вод так и нет.
На последних аукционных торгах неведомый участник заявил только за часть Черных Вод 12 млрд рублей (!), фактически обрушил аукцион, а потом благополучно скрылся, не внеся залога. Вот так: ни вашим, ни нашим.
Реальные люди, которые готовы были вкладывать средства в инфраструктуру Черных Вод, в недоумении развели руками и ушли. Как такие аукционы можно проводить? Кто свое охотхозяйство содержит или на балансе имеет, тот знает, сколько нужно средств: техника, бензин, корма, егеря с зарплатой, какая-никакая стройка. Гостей же принимать надо.
Нужных денег у госструктур нет. Так что все по старинке: содержат Черные Воды при помощи добрых спонсоров или предприятий да на энтузиазме подвижников и романтиков. Слава Богу, что они в Черных Водах есть.
Тридцать пять лет Черные Воды у местных жителей и саратовских охотников ассоциируются с одной фамилией — Калашников. Страстный охотник по копытным, Калашников в юности попал в Черные Воды и… прикипел к ним. Знает здесь каждый куст, каждую протоку. Секретов по охотам нет. Видимо, тогда и влюбился он в Черные Воды.
В середине 80-х построил себе неподалеку дом, в ближайшей деревне Усть-Караман. Скромный, добротный, на холме. Из него вид на хозяйство неповторимый. Слышно все. И тишину и выстрел.
Местные Калашникова недолюбливают. А за что его любить? Самоед он и есть самоед. Зверя бить не дает. Сетки отбирает. Собак развел полон двор — за солью не зайдешь! Не пьет, а это сразу подозрительно. Живет не поймешь на что! То «царь Борис» к нему приезжал на охоту, то киномонстр «Никита Великий», то «князь Кавказский»!
Зерно ему на подкормку зверья везут, а он скот не держит . Не ворует, что ль? Сам, поди, вольничает? По зимним воскресеньям маску черные на глаза напялит — и давай простой народ на снегоходах пугать с опричниками. Молва она и есть молва.
Только как Калашникова на пять лет от хозяйства при очередной смене руководства отлучили, так и поперли в Черные Воды разного рода «любители природы»: разогнали, выбили все зверье охотничьи сановники, ночью из-под фар, капканами, петлями...
В России охота — вопрос не увлечения часто, а политики. Многое в тесной компании решается. Связи, одним словом. Никакой заботы о хозяйстве, конечно. Она же денег стоит. А тут не вкладывать, а забрать хотелось. Да быстрее, побольше! Быстро Черные Воды в пустыню превращаться стали. Начальство местное призадумалось. А ведь нет Калашникову альтернативы. Пропадут без него Черные Воды...
И вернули в Черные Воды хозяйствовать. Несмотря на непокорный характер. Наставляет только теперь егерей как поп на проповеди, в очках, утробным, бухтящим голосом. Егеря сидят покорно: слушают, аккуратно подписи в журнал по инструктажу ставят. Алкоголя ни капли. Хватит уже печальных историй с пьющими. Не игрушки. Развлечение смертельно опасное, но такое радостное.
Норов у Калашникова действительно жесткий. Бойцовский. Может, благодаря спорту. В юности в саратовском хоккейном клубе «Кристалл» играл. Может, от родных пенатов. Вырос Калашников в лихом районе Саратова под названием Гор-Парк. Там сопливых не было. И друзей в «авторитете» с юности достаточно. Уважают они его. Не за слово — за дело. Потому как с возрастом мужчины опять в мальчишек превращаются, в романтиков.
Каждый охотник — романтик. А романтик всегда слегка ребенок. Ну какую пользу может он добыть себе и семье, когда встает с зарей, едет за сотни километров кормить комаров или морозить нос, тратит изрядные средства на экипировку, снаряжение, транспорт, спит с собакой неделями в избушке или автомобиле? Это ведь, мягко говоря, чудаковатость. И только для того, чтобы насладиться секундами удачного выстрела?
У некоторых это чудачество идет еще дальше. Они не просто наслаждаются своей забавой, но и других в нее тянут. Начинают заниматься организацией охотничьего дела, снова тратят время, силы, средства, искренне и страстно бьются с браконьерами. Только масштаб больший: уже не только для себя — для людей, для новых романтиков охоты. На таких подвижниках все охотничье дело России и держится.
Не на чиновниках от охоты, а на романтиках. Дружба, честь, благородство, выручка с возрастом вновь приобретают особое значение и смысл. К зрелости понимаешь, что деньги — бренны. Амбиции тоже. Остается главное — счастье удачного выстрела.
Когда с карабином одно целое, когда радость собственной жизни сливается с радостью добычи зверя, когда поставленные лайки слаженно и самоотверженно работают и «держат» секача, ожидая подхода хозяина. Когда делишься пережитым с настоящими друзьями, преданными, бескорыстными. Незачем рисоваться. И так все понятно.
Вот такой он, Александр Калашников, романтик из Черных Вод под Боронском (Марксом) Саратовской области. 30 января Калашникову исполняется 60 лет. Поедет в объезд с егерями. Значит, будут Черные Воды жить!
Статья А. Шубина, №5 "РОГ" ("Российская Охотичья Газета") от 28.01.2015 г.
При полном или частичном использовании материалов ссылка на наш сайт обязательна.
